В данном случае, содержание субъективной стороны преступления представлено намерением Ерошина сжечь дом Нефедова, а также его осознанием наличия матери Нефедова в доме в момент поджога.
Относительно формы вины Ерошина, можно сказать, что он действовал с прямым умыслом. Он преднамеренно облил дом бензином и поджег его, имея целью нанести вред Нефедову за какую-то ранее произошедшую ситуацию. Таким образом, можно говорить о его прямом умысле.
Кроме того, Ерошин является виновником смерти Нефедовой. Он знал о том, что она находится в доме и не могла самостоятельно передвигаться из-за инсульта и паралича. Тем не менее, он не предпринял никаких мер по ее спасению, опасаясь разоблачения. Таким образом, можно сказать, что Ерошин не только поджег дом, но и преступно посягнул на жизнь Нефедовой, что повышает степень его вины.
В итоге, Ерошин совершил умышленное преступление в виде поджога дома и его последствием была смерть престарелой матери Нефедова. Его вина соответствует прямому умыслу и грубым нарушением правил гражданского и нравственного поведения. Руководствуясь эгоистическими мотивами, Ерошин не побоялся посягнуть на человеческую жизнь и способствовать возможной трагедии. Это страшное преступление, заслуживающее строгого наказания в соответствии с законом.